- 26 января, 2024
- 7:59 пп
- Израиль, Украина
«в Кфар Сильвер, юношеской деревне недалеко от Ашкелона, в 8 милях от сектора Газа, вблизи того места, где боевики ХАМАСа проникли через границу в ту субботу утром. … около 40 украинских беженцев, поступивших туда с тех пор, как Россия вторглась в Украину».
Должно было стать безопасным убежищем – новой жизнью для тех, кто искал убежище от бурь войны в Украине. Но когда десятки тысяч украинцев бежали в Израиль после вторжения России, им было не известно, что ждет их в будущем.
Поскольку мужчинам в возрасте от 18 до 60 лет было запрещено покидать Украину, беженцы в основном составляли женщины, дети и пожилые. Среди них четверо отважных подростков, прибывших одни в Израиль, чтобы начать новую жизнь из-за атаки Москвы на их родину 24 февраля 2022 года.
Через чуть более полутора лет, пишет CNN, спустя эти молодые люди оказались погруженными в еще один конфликт, учась в интернате всего в 8 милях от сектора Газа в Кфар Сильвер, юношеской деревне недалеко от Ашкелона.
«День до этого был очень мирным», вспоминает Артем Карпин, 18 лет, об атаке ХАМАСа на Израиль 7 октября. «Я помню, что думал, что я не совсем готов с домашними заданиями и размышлял о том, как бы отсрочить сроки сдачи».
Карпин живет и учится в Кфар Сильвер, юношеской деревне недалеко от Ашкелона, близ того места, где боевики ХАМАСа проникли через границу в ту субботу утром. Он один из около 40 украинских беженцев, поступивших туда с тех пор, как Россия вторглась в его страну.
Ведомая всемирной образовательной благотворительной организацией World ORT, эта «деревня» фактически представляет собой обширный комплекс для 1090 детей из трудных сред, включая 250 внутренних учеников.
Изначально из юго-западного города Одессы, Карпин находился в Израиле в гостях у родственников, когда Россия вторглась в Украину. Его отец не дал ему выбора, кроме как остаться.
«Я начал плакать, когда стал понимать, что я не вернусь», — сказал он CNN в Кфар Сильвер. «Я чувствовал себя преданным. Я не думал, что это мудрое решение оставить меня здесь».
На расстоянии почти 2000 миль от своих родителей, тогда 16-летний Карпин поступил в Кфар Сильвер, где вскоре начал изучать язык, заводить друзей и адаптироваться. Это продолжалось, пока жизнь снова не была перевернута 7 октября.
«Того утра мы все бежали из общежитий в убежище в школе», — сказал он. «Я был напуган, но не ужасен. Я пытался вести все рационально, и это действительно помогло».
Карпин был одним из 63 учеников, находившихся в тот день на территории, также как и 18-летний Майкл Рейдер. Изначально из Киева, Рейдер прибыл в Израиль в марте 2022 года после тяжелого путешествия из своей родины в Польшу, где он провел неделю в одиночестве, прежде чем вылететь.
Про тот «черный Шаббат» 7 октября он сказал:
«Я проснулся, и было много сирен, и летели ракеты. Я уже пережил одно вторжение, и вот второе. Я не знаю, как это объяснить — я не был по-настоящему напуган. Я чувствовал себя своего рода злым и готовым к борьбе».
Ученики и сотрудники находились в убежище несколько часов, пока вокруг них бушевал невиданный ужас.
Амос Гофер, служивший в Армии обороны Израиля 25 лет, прежде чем стать исполнительным директором Кфар Сильвер, сказал CNN:
«Во время моей службы я провел время в Ливане, Газе, оккупированных территориях. Я видел некоторые вещи, но 7 октября был самым трудным днем в моей профессиональной жизни. «Мы были в ужасе. Мы очень рано поняли, что ситуация очень плохая, что здесь много террористов».
«Тысячи ракет»
Пятница стала завершением недельного религиозного праздника, поэтому, к счастью, в школе находилось очень мало учеников, сказал Гофер. Большинство украинских студентов, однако, не имели другого места, где им быть.
«Я был уверен, что террористы придут сюда, чтобы убить нас», — сказал Гофер, у которого на столе остались обломки ракеты, которая взорвалась на территории школы.
«У меня было трое людей с личными пистолетами, что ничто по сравнению с тяжелым вооружением, которое было у террористов.
«Мы не видели ни вертолетов, ни полиции, ни армии — я до сих пор не понимаю, почему это заняло так много времени»,
— сказал Гофер, относясь к широко распространенным сообщениям 7 октября о том, что армия и силы безопасности отреагировали на вторжения через несколько часов. Гофер рассказал CNN, что «тысячи ракет» пролетели над деревней, вокруг них повсюду вспыхивали пожары.
Не получив ответов на свои повторные звонки в армию и службы экстренной помощи, занимавшиеся продолжающимися атаками в различных местах, Гофер, наконец, позвонил менеджеру автобусной компании, которого он знал.
«Он сказал мне, что ни один из его водителей не хочет приходить… все были в ужасе».
Два водителя из автобусной компании в конечном итоге согласились эвакуировать детей в другую деревню дальше на север, добавил он.
«Они сказали мне, что если они не выберутся отсюда через две-три минуты, они уедут без студентов».
Карпин вспоминает: «У нас было несколько минут, чтобы упаковать вещи и бежать к автобусам. Я взял самое необходимое, и все. Через час-два мы были в Нетании».
Четыре дня спустя родители Карпина, находящиеся в Украине, настояли на том, чтобы он покинул Израиль вместе с другими родственниками для переезда в Европу.
«Через три недели я начал чувствовать, что хочу вернуться (в Израиль)», — сказал он о своем времени в Греции и Германии. «Мне не хватало учебы и друзей. В Израиле становилось немного безопаснее, поэтому я убедил свою семью, что мне нужно вернуться».
‘Я был напуган’
17-летняя Мария, украинка, проживающая у хост-семьи в Израиле, оказалась в убежище во время ракетного обстрела ХАМАСом 7 октября. Сначала переехав в Израиль после российского вторжения, Мария столкнулась с новым страшным опытом в ходе атаки.
Она описывает момент: «В шесть утра мы все бежали в убежище, и слышались сирены».
Родом из Харькова, Мария с братом перебрались к отцу в Киев после вторжения. Позднее, они покинули Украину через Молдову и прилетели в Израиль. Вспоминая о войне в Украине, она сказала: «Когда началась война в Украине, это было, как если бы жизнь развалилась, и сейчас было очень похоже — я пережила флешбэки. Я боялась, но думала, что, если удалюсь настолько, насколько возможно, все будет в порядке».
Она оставалась с семьей в Ашкелоне несколько дней, прежде чем отправиться на север к эвакуированным, включая её брата. Вернувшись в школу в прошлом месяце, она рассказывает: «Мама беспокоилась за нас» и предлагала вернуться в Украину. Однако после обсуждений семьи они решили остаться.
«В некотором смысле мне здесь лучше», — говорит Мария. «Я просто хочу, чтобы моя семья снова была вместе в мире».
Другой украинец, 17-летний Святослав Кулик, рассказал, что в начале 2022 года он «вообще не боялся» покинуть свою семью и уехать в Израиль.
«Я понимал, что лучше жить в стране без войны», — сказал он. Однако всё изменилось 7 октября, когда он оказался в Ашкелоне в доме друга. «Я проснулся, и пошли сирены, и летели ракеты», — рассказал Кулик. «У меня уже был опыт одного вторжения, и вот вторжение второе. Я не знаю, как это объяснить — я не боялся, а чувствовал себя злым и готовым сражаться».
В тот день ученики и персонал находились в убежище, пока шли ракетные атаки.
Исполнительный директор школы Амос Гофер, который 25 лет служил в израильской армии, говорит: «7 октября был самым сложным днём в моей профессиональной жизни». Все остались в убежище несколько часов, пока террористы ХАМАСа ворвались в Израиль.
«Все находятся в состоянии повышенной готовности»
В посёлке сейчас «практически 95% операционная», по словам Гофера. Там работают психологи, социальные работники и консультанты, чтобы поддержать учащихся в преодолении психологических и эмоциональных последствий войны.
Кулик говорит, что он чувствует себя в безопасности, но признает, что «иногда мне трудно жить в Израиле». Тем не менее, он добавляет:
«Я не уверен, вернусь ли я в Украину. Моя основная цель сейчас — закончить школу».
В непосредственной перспективе после атаки ХАМАС «в этой области были пойманы сотни террористов», сообщает Гофер, который рассказал CNN, что у около 35 учащихся в Кфар Сильвера были родственники, которые были убиты или похищены.
Многие семьи и сотрудники по-прежнему находятся в эвакуации из своих домов, а некоторые учителя служат в резервных частях Израильской обороны.
Ракеты продолжают летать, хотя и реже, и некоторым сотрудникам, включая Гофера, теперь предоставлен доступ к дальнобойным винтовкам.
«Все находятся в состоянии повышенной бдительности», — говорит он. «Люди не боятся сирен — они боятся террористов».
И всё же эта ситуация не подорвала оптимизм и решимость этих четырех подростков.
Мария и Кулик интересуются изучением международных отношений — чем они, безусловно, обладают большими знаниями по сравнению с большинством подростков.
У Райдера есть другие планы. «Когда война началась здесь, в Украине было относительное молчание, и моя семья чувствовала себя более защищенной», — сказал он. «Они очень беспокоились (обо мне), но я не хотел возвращаться. Я — еврей, и Израиль — моя страна. Если Израиль призовет меня в армию, я пойду». Служба в армии обязательна для большинства израильтян по достижении 18 лет.
Карпин планирует изучать электротехнику в Израиле.
«Я хочу вернуться домой, как только у меня будет два диплома университета, чтобы я мог работать над восстановлением и улучшением инфраструктуры Украины и сделать свою страну безопасной и лучше», — сказал он.
Другие Новости Израиля и мира читайте в каналах НиКК
Nikk.Agency в
Фейсбуке
